Жан -Марк Виджилант: «Европеизация» НАТО: утопия или очевидная необходимость для европейцев?
16 мая 2024 года.
Жан-Марк Виджилант — младший научный сотрудник IRIS, специалист по военным и оборонным вопросам. Основатель и президент компании BeVigilant, консультирует менеджеров инновационных компаний с высоким потенциалом роста в развивающихся, прорывных и стратегических секторах по развитию их деятельности, в том числе на международном уровне
Отношения Соединенных Штатов с НАТО часто фантазируют европейцы, которые, к тому же, довольно легко совершают ошибку, объединяя оборонную организацию Соединенных Штатов с НАТО. Европейцы в целом и французы в частности неправильно понимают реальность этих отношений по нескольким причинам.
С одной стороны, они забыли контекст и точные обстоятельства рождения организации, а также возникшую в результате этого неясность. С другой стороны, неосознанно или нет, они остаются очень эгоцентричными и до сих пор не зафиксировали смещение геостратегического центра мира с Европы на Азиатско-Тихоокеанский регион. Наконец, они мало осведомлены об эволюции американского общества, об ослаблении его исторических связей с европейским континентом и недостаточно знают оборонную организацию Соединенных Штатов в глобальном масштабе.
Проливая новый свет на все эти вопросы, мы увидим, как европейцы должны переосмыслить свои отношения с НАТО, представить себе новое положение внутри него, чтобы уменьшить свою зависимость от внешних опасностей и наилучшим образом защитить свои интересы.
История
В конце Второй мировой войны страны Западной Европы, разоренные войной и сократившие свой оборонный аппарат, обратились к американцам с просьбой продолжать военные действия на европейском континенте, чтобы обеспечить свою защиту от возникшей угрозы. со стороны Советского Союза.
Затем в 1948 году британцы заявили о необходимости заключения «договора о союзе и взаимопомощи», который установил бы по обе стороны Северной Атлантики оборонительный союз и региональную группировку в рамках Устава Организации Объединенных Наций. Это предложение воплотилось в жизнь в следующем году с подписанием Североатлантического договора в Вашингтоне 4 апреля 1949 года.
Руководящим органом этого нового трансатлантического альянса является Североатлантический совет (САС), учрежденный этим договором. Состоящий из глав государств и правительств 12 стран-основателей-союзников [1] Совет затем принимает решение о создании постоянных институтов, официально оформленных подписанием Парижского протокола 28 августа 1952 года о статусе международных военных округов. созданный в рамках Североатлантического договора. Вместе эти институты теперь составляют Организацию Североатлантического договора (НАТО).
С 1951 года и в течение 15 лет по требованию Франции в районе Парижа размещались Верховный штаб союзных держав в Европе (ШАПЕ [2] ), затем в следующем году штаб-квартира НАТО, вплоть до вывода Франции из объединенное военное командование в 1966 году по решению генерала де Голля.
Конструктивные двусмысленности
Однако с самого начала, похоже, возникло недопонимание относительно условий распределения бремени, поскольку существует значительная разница в обеспечении военного потенциала между американцами и европейцами. После Второй мировой войны Соединенные Штаты считали своим самым важным вкладом в НАТО экономическую поддержку, материализованную планом Маршалла, чтобы помочь европейским странам начать послевоенное восстановление. Со своей стороны, европейцы постепенно осознали, что этот военный дисбаланс является справедливой компенсацией за отказ от любых амбиций лидерства и принятие ситуации относительной зависимости с точки зрения безопасности.
Однако в 1956 году Суэцкий кризис оказал заметное влияние на отношения между союзниками. Действительно, после национализации Суэцкого канала Гамалем Абдель Насером в Египте Франция и Великобритания начали совместную военную операцию по восстановлению контроля. Военный успех этой операции был сразу же омрачен позицией двух ядерных держав того времени, которые поддерживали продолжающийся процесс деколонизации. Столкнувшись с едва завуалированными угрозами со стороны Советского Союза и оглушительным молчанием со стороны США, Великобритания и Франция пришли к диаметрально противоположным выводам.
Чтобы никогда больше не удивляться Соединенным Штатам, Великобритания решает подобраться к ним как можно ближе, чтобы, как она надеется, влиять на их решения в верхнем течении и поддерживать их участие в Европе.
С другой стороны, генерал де Голль, усомнившись в гарантиях безопасности США, решил, что это последний раз, когда Франции будет угрожать ядерная держава, какой бы она ни была. Это заставило его десять лет спустя покинуть интегрированную структуру военного командования НАТО и потребовать вывода союзных войск с территории Франции, чтобы свободно развивать французские ударные силы. Огромные усилия, которые Франция тогда предприняла для оснащения себя средствами ядерного сдерживания, оросили всю ее экономику, укрепив ее энергетическую независимость благодаря гражданской ядерной энергетике и создав промышленную и технологическую оборонную базу мирового класса. По этому случаю Франция также выражает свое стремление к автономии по отношению к американскому союзнику и начинает продвигать принцип европейской обороны, оставаясь при этом лояльным, но требовательным союзником в рамках Атлантического альянса.
До возвращения Франции к интегрированной структуре военного командования в 2009 году эта позиция вызывала у ее союзников определенную двусмысленность в отношении ее позиции по отношению к НАТО.
Эволюция геостратегического центра тяжести
Во время холодной войны Советский Союз был стратегическим конкурентом Соединенных Штатов, а полем битвы был европейский континент. Сегодня это уже не так. Имея валовой внутренний продукт, эквивалентный валовому внутреннему продукту Испании, Россия не может сравнивать себя с Соединенными Штатами. Однако это ядерная держава, арсеналом которой нельзя пренебрегать, и она использует свой неприятный потенциал, чтобы запугать своих противников и поставить под сомнение нынешний международный порядок. В своем новом империалистическом замысле она вновь стала угрозой для своих соседей, поскольку у империи нет границ, у нее есть только фронты.
Сегодня реальным стратегическим конкурентом Соединенных Штатов является Китай во всех областях. Последняя также заявила, что ее целью является стать ведущей мировой державой в 2049 году, к столетнему юбилею создания Китайской Народной Республики (КНР). В отличие от жителей Запада, которые всегда спешат, стратегия Китая носит долгосрочный характер [3] и основана на принципе Сунь Цзы из «Искусства войны»: «Кажись слабым, чтобы застать врасплох своего противника». Администрация Обамы реализовала эту новую стратегическую ситуацию смещения мирового стратегического центра тяжести на Восток, провозгласив свой «поворот на Азию».
Чтобы понять новую позицию Америки по отношению к Европе, мы должны отказаться от наших европейских ссылок и взглянуть на мир с американской точки зрения. Соединенные Штаты являются поистине глобальной державой, страной размером с континент, окруженной дружественными соседями, защищенной двумя океанами и имеющей интересы и союзников по всему миру.
Европейцы часто становятся жертвами того, что можно назвать «предвзятостью Меркатора». Действительно, по практическим соображениям, изображение мира, наиболее используемое на Западе, представляет собой планисферу или карту мира в соответствии с проекцией Меркатора (проекция сферы на плоскость), где Гринвичский меридиан отмечает 0° долготы в центре карту, чтобы сдвинуть линию даты к краям планисферы. Это очень распространенное для нас, европейцев, представление держит нас в иллюзии, что мы по-прежнему находимся в центре мира и, следовательно, находимся в центре забот других стран мира, в первую очередь наших американских союзников. Но ничто не может быть дальше от истины.
Организация обороны США
Чтобы лучше понять американскую точку зрения на оборону, безопасность и внешнюю политику, давайте проанализируем ее фактор силы [4]военный. Организация американских оборонных инструментов дает Соединенным Штатам уникальную возможность проецировать свою военную мощь в любую точку земного шара. Американское Министерство обороны состоит из шести армий: армии, военно-морского флота, корпуса морской пехоты, береговой охраны и военно-воздушных сил . и Космические силы . Как и в большинстве современных западных армий, эти армии (или службы на английском языке) отвечают за подготовку, то есть набор, оснащение и обучение сил в различных средах (на суше, в воздухе, на море, в космосе). Под руководством президента США и министра обороны ответственность за их оперативное применение лежит на оперативном военном руководителе. Во Франции это начальник штаба вооруженных сил (CEMA). В США высшим военным органом является председатель Объединенного комитета начальников штабов (CJCS). В первую очередь он является военным советником президента США, но не несет прямой оперативной ответственности. Оперативная ответственность за применение сил разделена между 11 стратегическими командованиями, называемыми боевыми командованиями (COCOM), из которых 6 являются региональными [6] и 5 — функциональными [7] . С точки зрения оперативного командования это выглядит так, как если бы у Соединенных Штатов было 11 CEMA, которые могли бы командовать и проводить операции по всему миру. Каждое КОКОМ несет ответственность на стратегическом уровне за совместные военные операции в своем географическом районе или функциональном периметре. Для этого он использует выделенные ему вооруженные силы различных армий в конце довольно сложного процесса формирования сил, решения по которому на национальном уровне принимаются Пентагоном.
НАТО сегодня
НАТО — военно-политическая организация, состоящая из гражданских организаций и военных командований. На политическом уровне органом, принимающим решения, является Североатлантический совет. Главы государств и правительств встречаются лично во время саммитов. В остальное время их постоянно представляет их посол или министр на тематических встречах (оборона, иностранные дела). Совет возглавляет генеральный секретарь НАТО (Йенс Столтенберг на протяжении 10 лет), назначаемый консенсусом между странами. Его функции поддерживаются международным секретариатом по подготовке и реализации его решений. Кроме того, на военном уровне структуру военного командования контролирует Комитет начальников штабов союзных армий, исполнительным органом которого является Международный военный штаб. Последнее состоит из двух стратегических командований: ACO ( Allied Command Operations) для проведения операций в Европе и ACT ( Allied Command Transformation ) для подготовки будущих операций.
С момента возвращения Франции в интегрированное военное командование НАТО в 2009 году вторая должность стратегического командующего, ранее возложенная на американского адмирала (SACLANT — Supreme Allied Commander — Atlantic ), была закреплена за европейцем, французским генералом, который стал SACT ( Supreme) . Трансформация командующего союзниками ). Этот стратегический командующий, отвечающий за трансформацию Альянса, базируется в Норфолке, штат Вирджиния, США. В отличие от SACEUR ( Верховного главнокомандующего объединенными вооруженными силами в Европе ), американского генерала, который базируется в Монсе в Бельгии и отвечает за текущие операции НАТО, SACT отвечает за подготовку к будущему, то есть за будущие операции. В рамках его командования решаются вопросы стратегического анализа, предвидения, развития потенциала, отношений с промышленностью, инноваций, оперативной совместимости, обучения и доктрины.
НАТО не имеет собственных вооруженных сил , за исключением нескольких самолетов обнаружения и управления АВАКС и крупных наблюдательных дронов. Его реальная дополнительная ценность заключается в том, что он предлагает своим членам и партнерам постоянную командную организацию (штабы, системы управления и связи). Это обеспечивает немедленную реакцию и оперативную совместимость союзных вооруженных сил для проведения военных операций Альянса, как только это будет принято на политическом уровне. Военные возможности (люди, оборудование) предоставляются странами. Военная мощь Альянса определяется суммой вооруженных сил стран-союзников, действующих вместе.
США доминируют в Альянсе, но надо сравнивать подобное с подобным. Американская военная мощь рассчитана на то, чтобы одновременно вести две мировые войны, на Индо-Тихоокеанском театре и на европейском театре военных действий, в то время как европейские вооруженные силы в первую очередь предназначены для защиты европейской территории.
В частности, в Европе функцию SACEUR берет на себя американский генерал, который также командует (и прежде всего) американскими силами, постоянно дислоцированными или действующими в Европе (COM EUCOM). Штаб-квартира COM EUCOM находится в Штутгарте, Германия. Этот генеральный офицер выполняет эти две обязанности одновременно в интересах двух разных органов власти. На национальном уровне США, в качестве COM EUCOM, он подчиняется министру обороны и президенту Соединенных Штатов. С другой стороны, в рамках НАТО, в рамках своей ответственности как SACEUR, он находится под руководством Североатлантического совета (NAC), состоящего из 32 глав государств и правительств союзных стран или их представителей.
Альянс или коалиция?
Учитывая глобальную организацию американской оборонной системы, очевидно, что Соединенным Штатам не нужно НАТО, чтобы вести войну и защищать свои интересы в глобальном масштабе. Более того, после войны в Косово, где они были особенно отмечены медлительностью и сложностью процесса политической проверки воздушных целей со стороны САС (в частности, из-за французского вето, отражающего расхождение в оценках достоверности определенных целей) , они окончательно указали, что их предпочтительным способом взаимодействия является коалиция (« Коалиция желающих »). С лозунгом «кто меня любит, тот следует за мной» гораздо легче справиться, чем добиться консенсуса в НАК. Однако, несмотря на различия, эти две модели имеют преимущества и недостатки и, следовательно, дополняют друг друга. Коалиция более реактивна, но и более хрупка, а альянс медленнее принимает решения, но и более сплочен. Действительно, коалиция всегда строится на наименьшем общем знаменателе краткосрочных интересов, а это означает, что член коалиции может так же быстро и без предупреждения выйти из нее. С другой стороны, если для достижения консенсуса в рамках альянса требуется больше времени, решение о взятии обязательств является более долгосрочным, поскольку оно тщательно обдумывается и может быть легче стать частью долгосрочной перспективы.
Европейцам нужен альянс, потому что ни одна европейская страна не имеет возможности защитить себя или провести крупномасштабные военные операции для разрешения международного кризиса. Американцам не нужен (или меньше) нужен военный союз, поэтому они предпочитают коалицию, которая для них является, прежде всего, способом расширения политической легитимности их военных обязательств, не жертвуя при этом гибкостью и маневренностью. Более того, в случае вывода коалиции или партнёра, как правило, США заполняют пробел в возможностях (кадровом или материальном), оставшийся в результате ухода, своими собственными военными возможностями, что, конечно, выходит за рамки возможностей европейской страны. , включая Францию.
Американский генерал SACEUR — военный лидер, которого обожают и уважают в Европе. Его легитимность неоспорима, ведь он несет военную мощь своей страны. Однако европейцы не понимают, что этот генерал является прежде всего командующим американскими войсками в Европе (COM EUCOM). Большую часть своего времени он проводит в своей американской штаб-квартире в Штутгарте (Германия) или во время двусторонних визитов в страны, находящиеся в зоне его ответственности. Он присутствует в своей штаб-квартире НАТО SHAPE в Монсе в Бельгии, в среднем только один день в неделю. Важно осознавать эту ситуацию.
Реальность такова, что в случае конфликта в Европе лишь небольшая часть американских сил перейдет под командование ВАК ЕВРО и, следовательно, НАТО. Вероятно, у нас были бы две одновременные операции, как это было на всех последних театрах военных действий, в Афганистане, Ливии, Ираке: операция НАТО и американская операция, свободная от каких-либо союзнических ограничений ( оговорок , вето и т. д.). То, что НАТО откажется сделать или решит слишком долго, коалиция во главе с Соединенными Штатами сможет сделать без промедления благодаря другим правилам взаимодействия и более быстрому процессу принятия решений. Иллюзорно полагать, что все американские силы перейдут под исключительный политический контроль САС. Более того, в сознании действующих американских солдат НАТО или коалиция — это группировка других партнеров, возможно, находящихся под их командованием, но интеллектуально они в нее не включены, поскольку их национальная организация обороны гораздо важнее.
«Статья 5» Вашингтонского договора, возведенная европейцами в качестве тотема, не гарантирует автоматизма американских обязательств. В случае предполагаемой агрессии со стороны одного из членов Альянса будет проведено голосование в НАК, и для вступления этой статьи в силу необходимо будет единогласие. Более того, в отличие от своего европейского аналога, пункт о солидарности статьи 42-7 [8], он никоим образом не является обязательным для средств, которые должны предоставить союзники. В первый и единственный раз за него проголосовали по предложению генерального секретаря НАТО лорда Джорджа Робертсона, а не по требованию США, в связи с нападениями на Всемирный торговый центр в Нью-Йорке. 11 сентября 2001 г. Союзники единогласно приняли статью 5, обеспечивающую поддержку Соединенным Штатам, подвергшимся нападению Аль-Каиды на их собственной территории.
Американцы не знают о НАТО, и оно им не нужно. Реальность такова, что большинство американских военнослужащих служило не в Европе, а в Азии. Они часто участвовали в операциях в Центральной Азии (Афганистан, Пакистан) или на Ближнем Востоке (Ирак, Сирия). Многие из них были дислоцированы в странах Персидского залива, где ротации более часты, или в Юго-Восточной Азии (Япония, Республика Корея). На политическом уровне в Вашингтоне людей, занимающихся проблемами НАТО и Европы, было несколько десятков – в Пентагоне, Госдепартаменте, Белом доме (СНБ). Это, несомненно, немного изменилось с войной на Украине, но кардинально ситуацию не изменило.
Соединенные Штаты и НАТО
В Европе и даже в мире большинство стран ассоциируют НАТО с Соединенными Штатами из-за их превосходства в политическом плане и огромного относительного веса в военной сфере в организации. Но это неправильное представление об отношениях США и НАТО. Европейские страны рассматривают НАТО как всеобъемлющую организацию, большую, чем они сами, в то время как Соединенные Штаты рассматривают НАТО как региональную организацию, меньшую, чем их собственная оборонная организация.
Какова ситуация сегодня? Стратегические интересы и ценности, которые мы широко разделяли во время холодной войны, больше не являются столь сходящимися. Со времен младшей администрации Буша американские политические власти регулярно напоминали европейцам, что «безбилетники» [9]безопасности все меньше и меньше принимаются американскими налогоплательщиками. Действительно, лицо американского населения изменилось за последние 75 лет. Во время Холодной войны американские политические власти часто имели тесную связь с европейским континентом, по прямой семейной линии через свое происхождение или потому, что сами боролись за его освобождение. Обозначенным врагом американцев и западноевропейцев был один и тот же Советский Союз, а потенциальным полем битвы была Европа. Сегодня, с усилением развития афроамериканских, латиноамериканских и азиатско-американских меньшинств в Соединенных Штатах, а также потерей коллективной памяти об опыте холодной войны, эти трансатлантические связи ослабли, что вызывает недовольство европейцев. Джо Байден – последний представитель ушедшей эпохи. Барак Обама — выходец с Тихого океана (выросший между Гавайями и Индонезией), и европейцы чувствовали от него определенную дистанцию, что соответствовало осознанию растущей угрозы со стороны Китая, что привело к принятию указа о «повороте в сторону Азии». .
В своих громких заявлениях Дональд Трамп просто повторяет эту новую американскую реальность, формализуя переход трансатлантических отношений от стратегических к более деловым отношениям. Американские граждане больше не понимают, почему они должны платить за защиту жителей Запада (европейцев, а также азиатских демократий), столь же богатых и более многочисленных, чем они, но не имеющих желания согласиться защищать себя.
Даже если с тех пор он и вернулся к этому вопросу, заявление Дональда Трампа о возможном выходе США из НАТО, которое вселило сомнение в трансатлантической солидарности и действительности статьи 5 Северного Атлантического договора, не должно нас удивлять по упомянутым причинам. выше. С одной стороны, это продолжение его заявлений во время его первого участия в НАК в Брюсселе в 2017 году, после его избрания. С другой стороны, этот подход является основой его переговорной стратегии (см. его книгу «Искусство сделки » ) с чисто транзакционной точки зрения. Альянс ценностей преследует национальные экономические интересы, вопреки тому, что предусмотрено статьей 2 Вашингтонского договора. Для справки: европейский рынок является основным направлением экспорта вооружений США. По данным Стокгольмского международного института исследования проблем мира(Сипри), 55% импорта оружия европейскими странами в период 2019-2023 годов приходится на США. Поощрение кандидатом Трампом (иногда в форме шантажа) увеличения военных расходов со стороны европейцев призвано принести пользу американской оружейной промышленности. Более того, его позиция отказаться от своих союзников, особенно в Сирии в 2018 году, привела к тому, что министр обороны Джеймс Мэттис ушел в отставку со своих постов, напомнив президенту Трампу, что « Америка прежде всего не означает только Америку» [10] .
Американцы выберут своего президента, чтобы защищать свои интересы, а не интересы своих союзников. Возможное сохранение Джо Байдена у власти ничего не изменит, потому что американский Конгресс продемонстрировал свои глубокие разногласия по вопросу поддержки Европы, как мы это видели в блокировании поддержки Украины. Возможное избрание Дональда Трампа несет в себе риск для Атлантического альянса, но мы также должны рассматривать это как возможность для европейцев восстановить свою безопасность, взяв на себя больше своих обязанностей.
Оборона Европы или защита Европы?
Укрепление европейской опоры НАТО является наиболее распространенным способом обеспечить лучшее распределение бремени и увеличение вклада европейцев в собственную оборону, но не ставя под сомнение комфортное американское лидерство в Альянсе и его военное командование. Это правда, что для союзников естественно и легче принять лидерство наиболее могущественных из них (в десять раз больше расходов на оборону и американского военного потенциала, потенциально выделяемых на европейский театр военных действий, чем наиболее крупных европейских участников), особенно когда этот лидер физически далек и разделен океаном. Другая реальность, которая также применима ко всем членам альянса или коалиции, заключается в том, что «кто приказывает, тот платит». Это принцип рамочной нации, которая должна предоставить больше человеческих, материальных и финансовых ресурсов, чем ее партнеры.
Будет ли вывод американских войск обрекать НАТО на гибель? Вам не обязательно. НАТО — это страховка жизни европейцев для их коллективной защиты. Поэтому они должны изменить свой подход к этой жизненно важной для них организации и больше не рассматривать ее как американскую организацию, в которой они участвуют, а как европейскую организацию, в которой участвуют американцы.Европейцы должны рассматривать НАТО так же, как и американцы, то есть как региональную организацию, занимающуюся защитой европейского континента и Северной Атлантики, которая гарантирует оперативную совместимость между вооруженными силами стран-союзников и облегчает их координацию в действиях. У американцев, со своей стороны, есть еще одна организация, которая может быстро проецировать и использовать свою военную мощь на европейском континенте, — командование EUCOM США.
Таким образом, вполне возможно и законно представить себе такого европейского Верховного главнокомандующего, каким был в свое время маршал Фош, первый Верховный главнокомандующий вооруженных сил союзников во время Первой мировой войны. Этот европейский генеральный офицер предпочтительно должен быть выходцем из заслуживающей доверия в военном отношении страны, обладающей ядерным оружием. Оно не должно быть предметом политического выбора, идущего вразрез с военным опытом и стратегической компетентностью, необходимыми для победоносного руководства союзными армиями в бою.
Возможно, ему мог бы помочь американский генерал, чтобы облегчить координацию между двумя командованиями НАТО и США, действующими в коалиции. Такова, например, модель, принятая США в Объединенном центре воздушных операций (CAOC ) , управление которым возложено на генеральных офицеров, принадлежащих их ближайшим союзникам, «Пяти глазам» [11] . Европейский SACEUR не будет иметь никакой другой национальной функции и сможет полностью посвятить себя своей роли на благо НАТО , то есть защите своей территории, как это делает сегодня SACT.
Для европейских союзников претензия на высшую оперативную функцию в интегрированной структуре военного командования в Европе должна будет идти рука об руку со значительными финансовыми усилиями и усилиями по созданию потенциала, соразмерными их амбициям. Такой последовательный подход придал бы доверие усилиям европейских стран-союзников по лучшему разделению бремени защиты европейского континента со своими трансатлантическими союзниками. Подобный подход к более амбициозному изменению позиционирования европейских союзников внутри НАТО стал бы частью молчаливо принятого правила «3D» (без разделения, дублирования или дискриминации) [12] при установлении Европейской политики безопасности и обороны (ЕПБО) на конец 1990-х годов.
Для американцев «Европа обороны» или «Европейская оборона», будь то в рамках НАТО или Европейского союза (ЕС), станет реальностью, когда совокупный оборонный бюджет европейских стран достигнет пика своих проблем в области обороны и безопасности. Важно пояснить, что какую бы организацию ни выбрала для военного вмешательства, страны имеют только один набор вооруженных сил, который они захотят использовать в том или ином контексте. Увеличение оборонных бюджетов до достаточного уровня не выходит за рамки возможностей европейских стран, потому что ЕС, например, более густонаселен и почти так же богат, как Соединенные Штаты. Это всего лишь вопрос выбора, приоритета и политической воли для обеспечения собственной защиты. Именно в этих условиях европейцы действительно продемонстрируют свое желание разделить и бремя, и ответственность.
В конечном счете, европейцы должны изменить стратегию и перестать быть наивными и верить, что Соединенные Штаты всегда согласятся защищать их без каких-либо иных соображений, кроме покупки военной техники, ради смутного сближения западных ценностей. Реальность такова, что страна помогает союзнику, тем легче последний будет сильным и могущественным и сможет ответить тем же.
Будь то в рамках НАТО или других европейских институтов, европейцы должны взять на себя ответственность и организоваться для защиты своих интересов, вместе с Соединенными Штатами, когда есть совпадение интересов, но также и независимо от них, когда они не разделяют одни и те же приоритеты. .
Франция призвана сыграть важную роль в этой европейской динамике. Однако она должна признать, что то, что для нее вполне естественно и очевидно (стратегическая автономия, оборонительные усилия и т. д.), не является для ее европейских соседей и союзников. Вместо того, чтобы пытаться убедить их в правильности своей точки зрения, он должен больше прислушиваться к ним и заверять их в своем желании продвигаться вместе с ними к надежной европейской обороне, которая не исключает американцев. Действительно, Францию, которая является одной из редких европейских стран, обладающих полной оборонно-промышленной и технологической базой (BITD), часто подозревают в первичном антиамериканизме и воспринимают в ее попытках продвигать европейскую стратегическую автономию как отдающую предпочтение своим национальным промышленным интересам против американский конкурент.
***
В заключение, европейцам не следует бояться. Неопределенность исхода американских выборов — это возможность организоваться, чтобы лучше защищать наши интересы и взять на себя больше ответственности в более сбалансированных трансатлантических отношениях. Настало время уйти от этой чрезмерной и смертельной зависимости, которая оставляет американскому избирателю право решать наше будущее и нашу безопасность.
Давайте посмотрим на НАТО так, как это делают американцы, то есть как на европейскую региональную организацию, которой, следовательно, вполне могут руководить в военном отношении европейцы в координации с американским военным командованием в Европе. Этот новый подход к тому, чтобы возложить на европейцев ответственность за свою оборону, полностью соответствовал бы дорогому американцам правилу «3D»: «никакого разделения, никакого дублирования, никакой дискриминации».
Открытое размышление о такой возможности создало бы положительную динамику для усиления синергии между НАТО и ЕС и помогло бы уменьшить систематический блокирующий потенциал Турции, который препятствует необходимому сближению между этими двумя организациями для более надежной европейской обороны.
—————————————
[1] Бельгия, Канада, Дания, США, Франция, Италия, Исландия, Люксембург, Норвегия, Нидерланды, Португалия, Великобритания
[2] SHAPE: Верховный штаб союзников Полномочия в Европе.
[3] « Столетний марафон » Майкла Пиллсбери, опубликованный в 2015 году издательством Éditions Saint Martin's Griffin, США.
[4] Западная военная доктрина обычно признает 4 основных фактора силы: экономический, дипломатический, военный и информационный.
[5] Рекордный оборонный бюджет, принятый Конгрессом США в декабре 2024 года.
[6] Командования США в Северной Америке (NORTHCOM), Южной Америке (SOUTHCOM), Центральной Азии и на Ближнем Востоке (CENTCOM), Европе (EUCOM), Африке (AFRICOM). ), Индо-Тихоокеанский регион (ИНДОПАКОМ)
[7] Стратегическое ядерное оружие (СТРАТКОМ), логистика (ТРАНСКОМ), киберзащита (КИБЕРКОМ), космос (СПЕЙСКОМ), силы специального назначения (СОКОМ)
[8] Положение о взаимной обороне (Статья 42(7) ) Договора о Европейском Союзе) предусматривает, что в случае, если государство-член является объектом вооруженной агрессии на его территории, другие государства-члены обязаны оказать ему помощь и содействие всеми доступными им средствами в соответствии со статьей 51 Договора о Европейском Союзе. Устав ООН .
[9] Выступление министра обороны Роберта Гейтса в САС в 2011 году, осуждающее « безбилетников» стран-союзников.они не берут на себя справедливо свою долю бремени внутри НАТО из-за слишком низкого оборонного бюджета.
[10] «Америка прежде всего» не означает, что Америка одна.
[11] Пять E да (FVEY): договор о сотрудничестве в разведке между пятью англоязычными странами (США, Великобритания, Канада, Австралия, Новая Зеландия)
[12] В ответ на Франко-британские соглашения Сен-Мало 1998 года о создании европейской политики безопасности и обороны американский госсекретарь Мадлен Олбрайт выразила в формуле «3D» условия, приемлемые для США и НАТО: «нет разделение между Соединенными Штатами и европейской безопасностью, отсутствие дублирования структур или инициатив, которые уже существуют внутри НАТО, а также отсутствие дискриминации в отношении членов НАТО, которые не являются частью ЕС».